Хроники Первого крестового похода. Часть 3-я. Навстречу неизвестности: от берегов Босфора до Никеи
Продолжение. Предыдущую публикацию можно прочесть ЗДЕСЬ
В период с 7 апреля по 10 мая 1097 года участники Первого крестового похода были переправлены через воды Босфора на азиатский (восточный) берег. Высадка основных западноевропейских сил произошла на берегу Исмидского залива, неподалёку от города Никомедия (современный турецкий город Измит) – последнего восточного византийского форпоста, преграждавшего сельджукам сухопутный путь на Константинополь.
Алексей I Комнин, как и обещал, снабдил крестоносное воинство всеми необходимыми припасами и продовольствием, а также выдел опытных проводников и кавалерийский отряд, численностью в несколько сотен всадников. Одним из главных своих советников и доверенных лиц император назначил вельможу по имени Татикий[1]. Об этом ставленнике базилевса очень мало сохранилось достоверной информации.
В частности, Вильгельм (Гийом) Тирский – видный церковный и общественный деятель Иерусалимского королевства, придворный историк иерусалимского короля Амори I, один из авторитетных летописцев эпохи Крестовых походов даёт Татикию следующую весьма нелицеприятную характеристику: «К лагерю [крестоносцев] присоединился некто грек по имени Танин, доверенное лицо императора, низкий и вероломный человек, у которого в знак его подлости были вырваны ноздри. На просьбы наших [предводителей] дать им для верности проводника, император назначил его путеводителем и спутником.
Он был избран потому, что должен был хорошо знать местность, и император вполне рассчитывал на его коварство и хитрость. Танин присоединился к князьям вместе с отрядом из своих для того, чтобы, как говорится, «гусь шипел между лебедей и проклятая ехидна среди угрей». Обо всём, что делалось в лагере, и что каждый сказал, он доносил императору, сопровождая то превратными толкованиями, и от него через вестников получал весьма часто коварные инструкции»[2].
Как видно из приведенного выше фрагмента, Алексей I Комнин поступил в духе лучших традиций византийской дипломатии, руководствуясь принципом: «доверяй, но постоянно проверяй». Точнее, не только проверяй, но ещё контролируй неустанно и бдительно каждый шаг ненадёжных союзников, и старайся всегда быть в курсе того, что твои «друзья» затевают на день сегодняшний, а что планируют на день грядущий.
От Никомедии колонны пилигримов выступили в юго-западном направлении – к Никее (современный турецкий город Изник, лежащий на восточном берегу одноименного озера), до недавнего времени считавшейся столицей Румского султаната. Паломники следовали по равнинам античной Вифинии, которая ещё со времён Древнего Рима не единожды становилась ареной жестоких войн, осад и сражений.
Недалеко от Никеи крестоносцы второй волны наткнулись на следы пребывания своих предшественников – отрядов «Народного крестового похода», нещадно разгромленных и истребленных в последней декаде октября прошлого 1096 года войском сельджукского военачальника Ильхана (Эльхана). Вдоль дороги и по всей округе были разбросаны практически полностью истлевшие и изъеденные падальщиками человеческие останки в европейских одеждах (точнее лохмотьях), сломанные телеги и повозки, древки сломанных копий и стягов с изображением крестов.
Фульхерий Шартрский – ещё один известный и авторитетный хронист, ценный свидетель и непосредственный участник важнейших событий Первого крестового похода повествует о том, какое впечатление на «защитников Святого Гроба Господня» произвёла увиденная ими картина: «Сколько же срубленных голов и костей убитых мы обнаружили покоящимися в поле за Никомедией, недалеко от моря[3]! Их, ничего не подозревающих о мастерстве турецких лучников, перебили в минувшем году турки [сельджуки]. Тронутые состраданием, мы пролили там много слез»[4].
Анна Комнина – византийская принцесса и старшая дочь императора Алексея I в своём фундаментальном историческом труде «Алексиада» сообщала, что первоначально тела погибших народных паломников уцелевшие последователи Петра Пустынника не смогли предать земле, а сложили их в одно место, образовав гигантский погребальный курган. В дальнейшем этот курган европейские паломники второй волны превратили в каменный мемориал:
«Жертвой исмаильских мечей стало такое множество латинян и норманнов, что те, кто собирал валявшиеся повсюду трупы заколотых, сложили из них не холм, не бугор, не горку, а огромную гору, необыкновенную по высоте и толщине; вот какой курган костей они набросали. Позднее люди того же племени, что и убитые, воздвигли стену в виде города и вперемешку с камнями, как щебень, заложили в нее кости убитых, и город стал для них гробницей. Он стоит до сих пор[5], окруженный стеной из камней, смешанных с костями»[6].
Печальное зрелище, связанное с созерцанием последствий трагического и рокового финала, постигшего паломников «Народного крестового похода», возымело на крестоносцев второй волны положительное действие. Теперь уже практически никто из пилигримов не питал иллюзий относительно быстрого, лёгкого и безопасного пути к райским садам Эдема. Прежде чем их достичь и воспользоваться благами вечной жизни, европейцам предстояло сразиться (и неоднократно) с опасным, коварным, многочисленным, отлично подготовленным, вооруженным и обученным врагом – сельджуками.
А что, собственно, знали крестоносцы и их предводители о своём противнике, с которым им предстояла скорая встреча? Вероятнее всего, что до прибытия в Константинополь, кроме Раймунда IV Тулузского и других господ, что лично совершили паломничество на Святую Землю в предшествующие годы, никто ничего достоверного не знал о сельджуках. Скорее всего, не только не знал, но никогда не слышал о существовании такого народа.
Подавляющее большинство «освободителей Земли Обетованной» считали, что их главным противником будут «безбожные агаряне». Этот библейский термин[7] во многом благодаря речам Урбана II и активной деятельности его проповедников стал собирательным названием всех племён и народов, проживавших тогда в Малой Азии на Ближнем Востоке.
Во время неофициальных встреч и торжественных аудиенций, которые Алексей I Комнин неоднократно устраивал для западноевропейских аристократов и лидеров крестоносного движения, помимо прочих тем, затрагивались вопросы, связанные с сельджуками. Наверняка, столь опытные военачальники, как Раймунд IV Тулузский, Готфрид IV Бульонский и Боэмунд Тарентский стремились как можно больше узнать о тех «варварах восточных», с которыми им предстояло вскорости скрестить мечи и копья.
Что мог полезного и заслуживающего внимания рассказать базилевс своим союзникам? Когда Алексей I Комнин в апреле 1081 года воссел на трон, практически вся восточная часть Византийской империи была завоёвана сельджуками. На пике своего военно-политического могущества (осень 1092 год) Государство Сельджукидов включало в себя территории 25 современных стран, в том числе Турции, Ливана, Израиля, Сирии, Армении, Азербайджана, Ирана, Восточного Ирака, Туркменистана, Таджикистана, Узбекистана, Кыргызстана, Южного Казахстана, Объединённых Арабских Эмиратов, Афганистана, Омана, Бахрейна.
После смерти Мелик-шаха – последнего из великих сельджукских султанов, последовавшей в ноябре 1092 года, его могущественная держава погрузилась в период внутренних смут и междоусобиц. Сначала сыновья, а затем и внуки Мелик-шаха делили с оружием в руках великое наследие сельджукских султанов-завоевателей.
В итоге этих династических распрей Государство Сельджукидов к началу первого Крестового похода распалось на пять крупных территориальных образований (султанатов), периодически враждовавших между собой. Кроме того, в каждом из этих султанатов существовали отдельно взятые области и города, правители которых – эмиры, беки, атабеки, шахи, не признавали над собой власть султана.
Практически все бывшие восточные владения Византийской империи (за исключением Антиохии) вошли в состав Румского султаната. Откуда возникло такое странное название? Всё очень просто. Основатель султаната – Сулейман ибн Кутулмыш, в европейских хрониках известный как Сулейман-шах I, был человеком крайне честолюбивым и амбициозным.
Поскольку он завоевал практически все азиатские владения Византии (Восточной Римской империи), то его держава – султанат имеет полное право носить имя великого государства античности – Рима. «Рум» – это тюркская транскрипция географического названия «Рим». Сулейман ибн Кутулмыш не только самим названием своего султаната намекал на былое величие Римской империи, он ещё сделал традиционного двуглавого византийского орла официальным символом своей державы. Первой столицей Румского султаната стала Никея, которую сельджуки захватили в 1075 году.
С конца 1092 года полноправным правителем Румского султаната был Кылыч-Арслан – сын Сулеймана ибн Кутулмыша. Имя «Кылыч-Арслан» дословно с тюркского переводится как «Львиный меч», что тождественно более звучному литературному переводу – «Меч льва». После того, как опытный полководец Ильхан без каких-либо усилий и с минимальными потерями разгромил и практически поголовно уничтожил толпы плохо вооруженных бедняков «Народного похода», Кылыч-Арслан сделал ошибочный и поспешный вывод о том, что европейцы даже в большом количестве не представляют никакой реальной опасности.
В то время, когда авангард европейских крестоносных отрядов достиг Никеи, румский султан находился в 950 км к востоку от своей столицы. Кылыч-Арслан со своими главными силами осаждал крепость Мелитену (современный турецкий город Малатья), находившуюся в северо-восточной части Киликийского армянского царства.
Это государство, которое историки характеризуют как армянское феодальное княжество (позже – царство), возникло в Киликии – древней исторической области, занимавшей современные территории Юго-Восточной Турции, в 1080 году и просуществовало три столетия. Мелитена являлась не только главным восточным форпостом Киликийского армянского царства, в этом городе сходились многие караванные пути, связывавшие Малу Азию, Закавказье, Ближний Восток и Междуречье.
Взять под свой контроль Мелитену намеревался не только Кылыч-Арслан, но и его главный конкурент в борьбе за гегемонию в восточной части Малой Азии – Гази Гюмюштегин, второй правитель государства Данишмендидов. Это государство являлась частью недавно распавшейся Державы Сельджукидов и занимало центральную часть современной Северной Турции, простираясь от верховьев Евфрата и излучины реки Кызылырмак (античный Галис) почти до самого побережья Чёрного моря.
Во многих первоисточниках, а также в произведениях более поздних авторов содержится ошибочная информация о том, что «Меч льва» находился в самой Никее во время её осады, либо подоспел к своей столице в самый разгар осадных работ. Кылыч-Арслан, узнав о вторжении крестоносцев в его владения, спешил на выручку Никеи с максимальной скоростью, но всё равно не успел.
И не всё так просто и ясно со статусом Никеи. В большинстве источников указывается, что этот город был столицей Румского султаната до его захвата крестоносцами. Однако ряд авторов настаивает на том, что Кылыч-Арслан ещё в конце 1096 года перенёс свою ставку подальше от собственных западных границ – в самый центр Анатолии, сделав новой столицей султаната город Конья. В античных, а затем средневековых византийских источниках этот город известен как Иконион (Иконий). Отсюда и второе название державы Кылыч-Арслана – Конийский (Иконийский) султанат[8].
Подводя итог базовых знаний о сельджуках, которые приобрели европейцы после пребывания в Константинополе, можно процитировать уже упоминавшегося хрониста Вильгельма Тирского. В своём труде под названием «История священной войны христианских государей в Палестине и на Востоке»[9], написанном в последней четверти ХII века (70-85 лет спустя после завершение Первого крестового похода) он сообщает следующие известные ему факты:
«Турки и туркмены имеют одни корни; они родом с земель расположенных в северной части Сирии. Это грубые и малопривлекательные люди. У них ни страны, ни поселений, они постоянно передвигаются в поисках пастбищ для своих животных. Никто из них не жил ни в замке, ни в крепости… Они идут вместе со всем своим имуществом, рабами и слугами, табунами лошадей, стадами быков, коров и овец. В них заключено всё их богатство.
Они не обрабатывают землю, ничего не знают о торговле, ибо у них нет денег, чтобы удовлетворять свои потребности, они довольствуются тем, что обменивают животных, сыр и молоко… Эти люди за весьма короткое время завоевали не только Персидское государство, но и все арабские земли. Скоро они будут господствовать над всем Востоком… Они овладели основными городами [Ближнего Востока и Малой Азии], среди которых был и Святой Иерусалим. Они подвергли гонениям жителей, мучили их и обложили небывалыми доныне налогами и данью»[10].
Сколько же крестоносцев приняло участие в осаде Никеи? Читая первоисточники и произведения более поздних авторов, опиравшихся на сведения, содержащиеся в них, возникает впечатление, что средневековые хронисты, а следом за ними историки ХIХ-ХХ веков принимали участие в литературно-математическом соревновании, лишенным элементарной логики и здравого смысла, под названием «кто назовёт самую большую цифру».
В одной из прошлых публикаций упоминалось, что Урбан II обещал в одном из своих посланий прислать на защиту христианских святынь 300 000 крестоносцев[11]. Количество войск для тогдашней Западной Европы огромнейшее и невероятное. Наш сегодняшний главный средневековый «эксперт-консультант» – Вильгельм Тирский увеличивает более чем в два раза «начальную ставку», сделанную римским папой: «При поверке числа войск оказалось, что армия состояла из 600 000 пеших людей обоего пола и из 100 000 тяжеловооруженных всадников. Все они, расположившись при вышеупомянутом городе Никее, изо всех сил старались овладеть им…»[12].
В «цифровую гигантоманию» впал и Фульхерий Шартрский – наиболее уравновешенный и адекватный в плане предыдущих арифметических подсчётов ведущий летописец Первого крестового похода: «Именно тогда [в начале июня 1097 года] из множества армий образовалось единое войско. Те, кто был силен в арифметике, насчитывали в нем 600 000 способных сражаться. Среди них лишь 100 000 были защищены доспехами и шлемами. И всё это не считая невооруженных, а именно – клириков, монахов, женщин и детей»[13].
Однако заведомо многократно завышенные расчётные сведения понтифика и европейских средневековых хронистов стали лишь отправной точкой для последующих гротесковых фантазий и заблуждений, порой граничивших с нелепостью, недопустимых для авторитетных и именитых историков, увенчанных высочайшими учёными степенями и наградами.
Так, Жозеф Франсуа Мишо – видный французский историк, один из ведущих медиевистов и специалистов по эпохе Крестовых походов первой половины ХIХ века утверждал, что армия крестоносцев под стенами Никеи насчитывала 600 000 одних только рыцарей и воинов – 100 000 конных и 500 000 пеших!!![14] Свои творческие изыскания Мишо начал в эпоху Наполеоновских войн, а потому просто не мог не знать очевидных фактов. В частности, Наполеон Бонапарт, начиная свои грандиозные кампании, ни разу так и не смог добиться того, чтобы его «Великая армия», собранная в одном месте в данный конкретный момент, насчитывала те самые 600 000 человек.
А ведь в состав «Великой армии» на пике её могущества входили воинские контингенты почти двух десятков стран всей Европы – не только Западной. Да, и население европейского континента в начале ХIХ века было в разы больше, чем на заре эпохи Высокого Средневековья. И с логистикой у Бонапарта дела обстояли куда много-много лучше, чем у организаторов Первого крестового похода.
Досадно, что и Фёдор Иванович Успенский – выдающийся российский и советский историк, антрополог, археолог, академик АН СССР, специалист по истории Византии и Средневековья, автор фундаментальной трёхтомная «Истории Византийской империи» слишком легковерно и без должной критики принимает на веру сведения средневековых первоисточников, правда, с некоторыми оговорками:
«Мало есть данных, по которым можно было бы судить о численности всего крестоносного ополчения. Можно думать, что из Константинополя отправилось всего до 300 000 военных людей. Кроме этого, судя по тому устройству войска, которое было в обычае того времени, можно предположить, что в ополчении было еще около 300 000 чернорабочих, женщин, детей и других лиц, добровольно приставших к ополчению; следовательно, численность крестоносного ополчения доходила во всяком случае до полумиллиона»[15].
В рамках данной публикации её автор не будет опровергать вышеуказанные нереальные шестизначные цифры. Все подробности и особенности подсчётов армий период Высокого (классического) Средневековья и эпохи Крестовых походов можно узнать, перейдя по этой ссылке. Просто обратим внимание на то, что современные западные (наиболее адекватные и мыслящие логически) историки-медиевисты и специалисты по эпохе Крестовых походов оценивают максимально допустимое общее количество пилигримов, собравшихся под стенами Никеи, в 50-60 тысяч человек, включая тех, кто участия в боевых действиях не принимал[16].
Наиболее соответствуют историческим реалиям своей эпохи, а также уровню развития военного искусства и военного дела данные, которые приводит современный отечественный историк-медиевист, исторический реконструктор и публицист Клим Александрович Жуков. По его оценкам максимальная численность объединенного крестоносного войска в начальный период Первого крестового похода составляла 20-25 тысяч человек – рыцарей, оруженосцев, вооруженных слуг, сержантов, профессиональных воинов, наёмников, ополченцев и вооруженных мужчин вообще[17].
Данные Клима Жукова полностью перекликаются с оценками Джонатана Райли-Смита – известного современного британского историка-медиевиста, специалиста по эпохе Крестовых походов, профессор Кембриджа, Члена Королевского исторического общества, члена-корреспондента Американской академии медиевистики. Так вот, Джонатан Райли-Смит оценивал силы крестоносцев, собравшихся под Никеей в 25 000 воинов, среди которых было около 5000 рыцарей[18].
По меркам конца ХI века 25-тысячная армия, составленная из невиданных прежде тюрками профессиональных воинов Франции, Нормандии, Фландрии, Священной Римской империи, Южной Италии – это впечатляющее и запоминающееся зрелище. Оно, несомненно, потрясло сельджуков, взиравших на лагеря чужеземцев с башен и крепостных стен Никеи.
Преодолев испуг, потрясение и негативные последствия фактора внезапного появления многочисленного врага, начальник гарнизона приказал своим воинам готовиться к обороне столицы Румского султаната. По его приказу несколько самых опытных гонцов на самых быстрых, резвых и выносливых лошадях помчались к далёкой Мелитене, чтобы известить Кылыч-Арслана о вторжении в его владения многочисленного, неведомого, грозного и крайне агрессивного противника.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
[1] - большинство европейских хронистов называют его Татин или Танин.
[2] - История Средних веков. Крестовые походы (1096-1291 гг.) / Сост. Стасюлевич М. М. – СПб: «ООО Издательство "Полигон"»; – М.: ООО «Издательство "АСТ"», 2001. С. 111.
[3] - речь идёт о восточном береге Мраморного моря, которое византийцы называли Пропонтида.
[4] - Фульхерий Шартрский. Иерусалимская история / Перевод с латинского, вступительная статья и примечания А. Н. Слезкина. – СПб.: Евразия, 2020. С. 58.
[5] - данное мемориальное захоронение было разрушено турками-османами в период с 1331 по 1337 гг., когда все территории, лежавшие между Никеей и Никомедией, были окончательно утрачены Византией.
[6] - Анна Комнина. Алексиада / Вступительная статья, перевод, комментарий Я. Н. Любарского. – СПб.: Алетейя, 1996. С. 278.
[7] - библейские агаряне (агаритяне) с сельджуками и прочими тюркскими племенами не имели ничего общего. Согласно текстам Ветхого Завета, агаряне – это кочевые скотоводы, обитавшие в Библейские времена в восточной части Древней Палестины. Агаряне часто воевали с израильтянами, нападая на их поселения и угоняя скот. Отсюда и произошёл такой ярко окрашенный негативный образ агарян.
[8] - есть ещё и третье название Румского (Конийского) султаната, которое используется историками значительно реже – Сельджукский Рум.
[9] - чаще всего, как и многие другие первоисточники эпохи Крестовых походов, оригинальное название хроники Вильгельма (Гийома) Тирского «История священной войны христианских государей в Палестине и на Востоке» даётся в сокращенном и измененном варианте – «История деяний в заморских землях».
[10] - Виймар П. Крестовые походы: Миф и реальность священной войны / Пер. с фр. Д. А. Журавлевой. – СПб.: Евразия, 2006. С. 26.
[11] - Куглер Б. История крестовых походов. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1996. С. 58.
[12] - История Средних веков. Крестовые походы (1096-1291 гг.) / Сост. Стасюлевич М. М. – СПб: «ООО Издательство "Полигон"»; – М.: ООО «Издательство "АСТ"», 2001. С. 111.
[13] - Фульхерий Шартрский. Иерусалимская история / Перевод с латинского, вступительная статья и примечания А. Н. Слезкина. – СПб.: Евразия, 2020. С. 59.
[14] - Мишо Ж.-Ф. История Крестовых походов / Перевод с французского и научная редакция А. П. Левандовского. – М.: Вече, 2005. С. 33.
[15] - Успенский Ф. И. История Крестовых походов. – СПб.: Евразия, 2000. С. 51.
[16] - France J. Victory in the East. – Cambridge, 1994. Р. 122.
[17] - Клим Жуков о крестовых походах. Часть 4. Первый крестовый поход. 23.08.2019. URL: https://www.youtube.com/watch?v=zPVgre-3PA0&t=5231s (дата обращения 16.06.2024).
[18] - Riley-Smith J. Casualties and the number of knights оп the First Crusade // Crusades №1, 2002. Р. 12-28.
Жозеф Франсуа Мишо (1767-1839) – известный французский историк, один из ведущих медиевистов и специалистов по эпохе Крестовых походов первой половины ХIХ века. Принадлежащая его перу трехтомная «История Крестовых походов» еще при жизни автора заслужила репутацию фундаментальной и обязательной настольной книги каждого, кто интересуется периодом Высокого Средневековья и эпохой Крестовых походов. Мишо с подлинным мастерством художника слова представил многогранную, яркую и увлекательную панораму описываемых им событий, что и сегодня его произведения не утратили своей привлекательности и актуальности.
Бернгард фон Куглер (1837-1898) – ведущий немецкий историк, профессор, специализировавшийся по изучению эпохи Крестовых походов. Его фундаментальный труд – «История крестовых походов» был впервые опубликован в 1875 году. Однако и сегодня эта книга считается среди историков-медиевистов одной из лучших обобщающих работ о крестовых походах.
Стасюлевич Михаил Матвеевич (1826-1911) – русский историк и публицист, экстраординарный профессор всеобщей истории Санкт-Петербургского университета. Основные темы исторических работ Стасюлевича – Древняя Греция и Западная Европа в эпоху Средневековья. В 1863-1865 годах Михаил Матвеевич издал трёхтомный фундаментальный труд «История средних веков, в её источниках и современных писателях»
Фёдор Иванович Успенский (1845-1928) – известный российский и советский историк, антрополог, археолог, философ, преподаватель, академик АН СССР, специалист по истории Византии и Средневековья, автор фундаментального трёхтомного труда «История Византийской империи», а также «Истории крестовых походов» – первого в России исторического исследования, посвящённого данной тематике.
Анна Комнина (1083-1153) – византийская принцесса, старшая дочь императора Алексея I Комнина. Первая в мире женщина-историк. Автор «Алексиады» (1148) – важнейшего памятника исторической литературы Византии. «Алексиада» является одним из наиболее известных и ценных источников по истории Первого Крестового похода.
Фульхерий Шартрский (1058-1127) – французский священник и известный хронист. Автор сочинения «Иерусалимская история» (лат. Historia Hierosolymitana) – одного из наиболее ценных и достоверных трудов, описывающих события Первого крестового похода и раннюю историю Иерусалимского королевства. Над «Иерусалимской историей» Фульхерий трудился более четверти века – с 1101 по 1127 гг., используя ценнейшие и ныне утраченные первоисточники из Иерусалимской библиотеки. События хроники охватывают события с Клермонского собора (1095) до вспышки чумы, охватившей Иерусалимское королевство в 1127 году.
Джонатан Райли-Смит (1938-2016) – британский историк-медиевист, специалист по эпохе Крестовых походов. Профессор Кембриджского университета и декан его исторического факультета. Также имел учёные степени доктора философии и доктора словесности. Член Королевского исторического общества, член-корреспондент Американской академии медиевистики.
Джонатан Райли-Смит считается новатором концепции изучения истории Крестовых походов. Он заставил мировую общественность пересмотреть основу данной эпохи. По мнению Райли-Смита, участники первых трёх Крестовых походов стремились не к завоеваниям чужих земель и городов, а, движимые религиозными порывами, стремились к освобождению Святой Земли и возвращению её христианам.
Все изображения, использованные в данной публикации, взяты из открытых источников яндекс картинки https://yandex.ru/images/ и принадлежат их авторам. Все ссылки, выделенные синим курсивом, кликабельны.
Всем, кто полностью прочитал публикацию, большое спасибо! Отдельная благодарность всем, кто оценил материал, изложенный автором! Если Вы хотите высказать свою точку зрения, дополнить или опровергнуть представленную информацию, воспользуйтесь комментариями. Автор также выражает искреннюю признательность всем, кто своими дополнениями, комментариями, информативными сообщениями, конструктивными уточнениями, замечаниями и поправками способствует улучшению качества и исторической достоверности публикаций.
Если Вам понравилась публикация, и Вы интересуетесь данной тематикой, а также увлекаетесь всем, что связано с военной историей, то подписывайтесь на мой канал! Всем удачи, здоровья и отличного настроения!
ДЛЯ ПРОСМОТРА ПЕРЕЧНЯ ВСЕХ ПУБЛИКАЦИЙ КАНАЛА И БЫСТРОГО ПОИСКА ИНТЕРЕСУЮЩЕЙ ВАС ИНФОРМАЦИИ УДОБНЕЕ ВСЕГО ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ ПУТЕВОДИТЕЛЕМ-НАВИГАТОРОМ (ПРОСТО НАЖМИТЕ НА ЭТУ ССЫЛКУ)
